События О Вантите Партнеры Связь Объекты Энциклопедия Природа Древности Легенды

Рассылка



Вы находитесь здесь:Древности ->О происхождении слова «Воронеж»: арии на Среднем Дону.


О происхождении слова «Воронеж»: арии на Среднем Дону.

О происхождении слова «Воронеж»: арии на Среднем Дону.

Введение

Географические названия местностей, рек, озер, населенных пунктов, отражают историю проживавших на данной территории племен и народов. Проходили столетия и тысячелетия, менялись народы и языки, но многие географические названия оставались, иногда несколько изменяя свою форму и звучание. Таким образом, образовался целый пласт географических названий (топонимов, гидронимов), отражающих историю жизни, миграций народов с глубокой древности. В них отражены история народов и регионов, процесс освоения человеком новых пространств, социальные отношения, духовная жизнь народов. Топонимика представляет собой особенно древний срез лексики, и некоторые имена рек, озер и холмов могут сказать больше, чем археологические изыскания. Промелькнули столетия, неузнаваемо изменились ландшафты, а названия живут. Изучая названия рек и местностей, сопоставляя их с данными истории, археологии, мифологии, можно в значительной степени расширить наши знания об истории народов, их происхождении, миграциях, границах расселения и т.д.  Раскрытие начальных истоков названий рек, озер, местностей, населенных пунктов и т.п. делает зримой связь многих поколений людей, живших на земле.

 

У Воронежского края специфическая судьба.  Здесь с глубокой древности соседствовали иранцы, финно-угры, тюрки, славяне, не раз происходила смена автохтонного населения, что влекло за собой топонимические изменения, незакономерные в филологическом плане искажения географических имен. Поэтому сохранившиеся формы древних названий зачастую содержат немало случайного, объяснимого лишь на материале истории и знания ландшафта. Век за веком люди беспощадно перевирали топонимы, приспосабливая их к нормам языка, существующим только в данном социуме.  При изучении топонимики конкретной местности  необходимо следовать принципам историзма. «Этимология – ничто, если она игнорирует причины, породившие названия. А эти причины – всегда и только исторические»; географические и языковые факторы вторичны по отношению к историческим (Никонов, с.27–28);  Топонимика находится на стыке языкознания, истории, и географии. Фундаментом топонимики (ее «во-первых») является история. Во-вторых, – география, географические признаки объекта, и лишь в-третьих – лингвистика. При этом топонимика совершенно справедливо считается частью языкознания, поскольку топоним – всегда слово, а слово – единица языка.

В предлагаемой статье делается попытка объяснить с учетом накопленных за последнее время научных данных этимологию (происхождение) слова «Воронеж» - названия реки и города. Большинством исследователей обосновывается славянское или мордовское происхождение названия реки и города. В  последнее время были также высказаны предположения об иранских корнях происхождения слова «Воронеж» («Древности Пензенского края в зеркале топонимики» М., Издательство МГОУ, 2003).

 

Историография вопроса: современное состояние, бытующие теории.

В Воронежском крае предпринимались попытки осмыслить местную систему названий еще в XIX веке.

Слово «Воронеж», являлось долгое время загадочным, непонятным, вызывало различные толкования. Языковеды, географы, историки не раз пытались объяснить происхождение (этимологию) и смысловое значение (семантику) этого слова.

Выдающийся русский языковед-славист прошлого века И. И. Срезневский считал, что слово «Воронеж» этимологически связано со словом «ворон», с именем птицы. Более подробного объяснения слова «Воронеж» И. И. Срезневский не дал. Немецкий языковед-славист М. Фасмер, автор трехтомного «Этимологического словаря русского языка» («Russisches Etymologisches Wo"rterbuch»), предполагал, что название «Воронеж» происходит от прилагательного «вороной» (черный). Он отметил этимологическую общность названия р. Воронеги, впадающей в Ладожское озеро, со словом «Воронеж» — названием города и реки.

Известный советский археолог и историк-славист П. Н. Третьяков в книге «Восточнославянские племена» высказал предположение о каких-то связях названий городов Чернигова и Воронежа с племенем меланхленов, упомянутым еще древнегреческим историком Геродотом за несколько веков до нашей эры.

В статье Н. П. Милонова, в топонимических словарях М. Н. Мельхеева и В. А. Никонова при объяснении географического названия «Воронеж» за основу взяты положения, выдвинутые И. И. Срезневским и М. Фасмером. Н. П. Милонов связал название реки — «Воронеж» с темным цветом воды в ней. М. Н. Мельхеев отметил, что названия рек Вороны и Воронежа происходят или от слова «ворона» (птица) или от слова «воронь» — чернь, черная земля. В. А. Никонов изложил мнения своих предшественников, связывавших название «Воронеж» со словами «ворон» и «вороной»; он также подчеркнул, что нельзя игнорировать вторую часть слова — «еж» или «неж», так как подобные окончания встречаются во многих древних названиях.

В 1947 г. на конференции по вопросам финно-угорской филологии ленинградский исследователь А. И. Попов высказал мысль о связи географического названия «Воронеж» с мордовским словом «вир» — лес. Она была скептически воспринята специалистами, и позже даже не получила отражения в топонимических словарях М. Н. Мельхеева и В. А. Никонова. Однако это не помешало языковедам В. Н. Топорову и О. Н. Трубачеву в книге «Лингвистический анализ гидронимов Верхнего Поднепровья» написать о мордовском происхождении слова «Воронеж», как о деле решенном, не вызывающем ни у кого сомнений. В 80-90-х гг. гипотеза о мордовском происхождении слова «Воронеж» была поддержана и развита воронежским краеведом А. В. Кожемякиным. По его мнению, в обеих ветвях мордовского языка — эрзянской и мокшанской — выражение «лесная защита» (вирьнеже, вирюнежеть) напоминает по звучанию слово «Воронеж». Мордовское выражение «лесная защита» при соприкосновении угро-финского и славянского населения могло стать, как считает А. В. Кожемякин, географическим названием «Воронеж».

В 1969 г., писатель Л. В. Успенский предложил подумать о возможности существования древнерусского имени «Воронег». Эту идею подхватил и подробно развил проф. ВГУ В.П. Загоровский в книге «О древнем Воронеже и слове «Воронеж» в 1971 г., где  на основании анализа топонимики и письменных источников им была высказана гипотеза о первоначальном освоении неким славянином по имени Воронег поселения Воронеж в Черниговской Земле, а затем переносе названия поселка в процессе колонизации в Придонье, где  в дальнейшем название перешло также на реку. С тех пор эта гипотеза происхождения топонима и гидронима является одной из наиболее признанных среди историков и лингвистов, хотя она имеет достаточно много слабых мест (до сих пор в письменных источниках не найдено упоминание имени Воронег).

К 400-летию основания крепости Воронеж краеведы Евгений и Юрий Пульхер на страницах журнала «Подъем» в 1982 г.  выступили в поддержку мордовской версии А.В. Кожемякина. При этом Пульверы также признавали возможность отчасти тюркского происхождения слова (мордовское «вир»-лес они связывали с тюркским «онгуза» (онуза) – вода, что дало по их мысли «Вор-онуза», т.е. «Воронеж».

Воронежские краеведы А. Аббасов и В. Остапенко в 1992 г.  на страницах книги «Загадки и тайны Воронежского края» опираясь на мнение академика Б.А. Рыбакова,  утверждали, что слово «Воронеж» есть производное от  праславянского (скифо-сколотского) «воръ» - ограда, граница,  и тюркского «онега»- вода, поток, т.е «Воръонега»- водная ограда, откуда более позднее летописное «Вороножъ», «Вороняж».

Исходя из рассмотренной истории вопроса, следует заметить, что большинство исследователей (в основном языковеды и историки) рассматривало происхождение слова «Воронеж» - города, реки, очень часто искусственно выхватывая из исторических, лингвистических данных подходящие на первый взгляд схемы. В историческом диапазоне возникновение слова «Воронеж» большинство исследователей ограничивало временем раннего средневековья, максимум – скифской эпохой.

Между тем в настоящее время благодаря археологическим исследованиям становится все более очевидно, что еще в эпоху бронзового века (III-II тыс. до н. э.) на территории Среднего Подонья (как и на всей огромной территории восточной Европы и Евразийской степной и лесостепной зоне), происходили активные процессы этнообразований, миграций этносов, что не могло не оставлять своих следов в виде названий местностей, рек, озер и т.п. В данной статье с помощью привлечения разнообразных научных данных обосновывается гипотеза происхождения названия р. Воронеж в эпоху бронзового века IV-II тыс. до н.э. в индоиранской (арийской) языковой среде скотоводческих народов.

 

Древнейшее население Среднего Подонья: иранские (арийские) названия.Данные гидронимики, топонимики.

Исследованиями многих поколений ученых установлено, что по своему лингвистическому происхождению топонимы и гидронимы на территории Центрального Черноземья делятся на иранские, финно-угорские, тюркские и славянские, из них первые две группы – древнейшие. Исследователями установлено, что наименования рек и прочих водных объектов (гидронимы) – один их самых архаичных элементов географических названий. Гидронимы, особенно названия крупных рек, - наиболее устойчивые во времени. Напомним, что многие крупнейшие реки Восточной Европы носят, как признано лингвистической наукой иранские (арийские) названия - Дон, Днепр, Днестр, Дунай. Иранский (арийский) корень –dn- (don) означает "проточная вода". До сих пор в осетинском (иранском) языке сохранилось слово don - "вода", присутствующее в названиях многих рек Осетии.
К иранским (арийским) названиям в Среднем Подонье большинством исследователей относятся такие названия рек как  Дон («вода», «река»), Потудань, Донец, Хворостань, Снова, Осередь, Хопер и др. Следует заметить что современные названия в более отдаленное время звучали по иному: так Потудань в русских документах XYI-XYII вв. пишется как «Потудон», а Хворостань – как «Форосан», т.е  шел постоянно процесс адаптирования древних названий под язык нового доминирующего этноса - славянского. Анализ гидронима Хопёр, по мнению ряда исследователей показывает, что он сформировался в иранской среде. Отсюда летописное название Хопра в XII столетии – Хопорть (хо порть). У скифов термином пората обозначалось понятие «река», хо – связывается с «хорошей», «доброй», «красивой» рекой.  В понимании скифов *Хо Порть – «хорошая, красивая –река» (см."Древности Пензенского края в зеркале топонимики" М., Издательство МГОУ, 2003). Река Осередь - правый приток р. Дон,  как считается исследователями, также имеет иранский корень («сярант» - литься, течь). (см. ПрохоровВ.А. Надпись на карте, с. 133)

Река Ворона – впадает в р. Хопер, течет в Пензенской, Тамбовской и на востоке Воронежской областях (длина 300 км), впервые упоминается в летописи под 1179 годом. Большинство исследователей исключают его связь с вороной-птицей, однако допускают возможность переосмысления, переделки какого-то непонятного тюркского или иранского слова по хорошо понятному русскому слову, с чем соглашался и В.А. Никонов («Русская речь», 1995, №2, с.104).  В этой связи было высказано мнение о общем языковом происхождении гидронимов Ворона – Воронеж как скифских или тюркских  (см."Древности Пензенского края в зеркале топонимики" М., Издательство МГОУ, 2003).

Таким образом, можно говорить о том, что приведенные гидронимы есть ославяненные иранизмы, причем, скорее всего не исчерпывающие свой список в данном регионе. Ведь происхождение многих географических названий до конца не выяснено. Очень важную информацию дополняет по этому вопросу археология и история.

 

Население Среднего Дона в эпоху бронзы: данные археологии, истории.

К настоящему времени в археологической науке большинством исследователей признается достаточно аргументированной концепция преимущественно индоиранской (арийской) языковой принадлежности племен степной и лесостепной Восточно-Евразийской зоны в эпоху бронзового века. Основным этно-лингвистическим компонентом населения т.н. «степной бронзы» были древние индо-иранцы (арии). Это в первую очередь относится к племенам – носителям ямной, катакомбной, абашевской, срубной, андроновской культурно-исторических общностей. Благодаря накоплению обширного археологического материала, установлено, что обширные степные и лесостепные просторы Евразии стали зоной формирования пастушеского скотоводческого хозяйства индоиранских народов - родиной создателей «Ригведы», «Авесты» и «Махабхараты». Прослеживается непрерывная тысячелетняя культурно-хозяйственная традиция близкородственных народов от бронзового века к скифо-сарматской эпохе и средневековым аланам.

Территория Среднего Подонья (в т.ч. бассейн реки Воронеж) с древности входила в зону формирования,  проживания и миграций пастушеских скотоводческих народов. С IV тыс. до н.э. здесь фиксируется возникновение коневодства и культа коня: находки жертвенников из конских голов и изображения лошадей (памятники репинской и среднестоговской археологических культур). С середины III тыс. до н.э. с приходом из-за Волги племен-носителей древнеямной культуры началась традиция возведения курганных насыпей над могильными ямами. Появились целые комплексы курганных могильников - традиция погребений, в которых продолжалась на протяжении тысячелетий у племен разных археологических культур: ямной, катакомбной, абашевской, срубной, а затем в скифо-сарматское время. Как представляется многими археологами, древнеямная культура является материнской для большинства последующих культур бронзового века на ее территории. Многие культурные традиции, известные по более поздним находкам, зародились именно в среде «ямников». Схожий погребальный обряд, скотоводческое хозяйство с коневодческой направленностью, а также одинаковый ареал распространения поселений и погребений данных археологических культур,  позволяет говорить о единстве не только хозяйственной деятельности, но и культурно-идеологической системы древних племен эпохи бронзового века на степной и лесостепной территории (см. карты).

В начальный период среднего бронзового века (1 половина II тыс. до н.э.) центральная и южная часть лесостепной полосы территории Черноземья заселяется племенами катакомбной культурно-исторической общности. Здесь на базе более южной донецкой катакомбной культуры и местных докатакомбных массивов населения (в первую очередь древнеямного) складывается самобытный среднедонской вариант катакомбной культуры. Более значительный материал получен в ходе раскопок курганных могильников и одиночных куранов (Павловского, Стояновского, Ольховатского I и II, Караяшник, Подгорненского, Азаровского, Герасимовского, Прилепы, Власовского, Ильменского, Кубаевой Могилы и др.), где выявлено в общей сложности более 500 захоронений данной культуры.

Основным типом погребального сооружения были катакомбы "Т"- или "Н"-образной формы, подпрямоугольные или овальные ямы. Самая характерная особенность катакомбного погребального обряда: в стене могильной ямы выкапывалась пещерка-катакомба, символизровавшая, согласно текстам "Ригведы" лоно земли, в котором умерший должен был возродиться для новой жизни. Туда и клали в скорченной позе (позе плода в материнском чреве) на правом боку покойника. Покойник и погребальная камера часто обильно посыпалась охрой – символ возрождения жизни (солнца, огня). Затем могила засыпалась, а затем над ней возводился курган. Иногда встречаются следы от органических подстилок. Нередки коллективные захоронения, расчленение умерших и жертвоприношения в виде частей туш домашнего скота (голов и ног). Некоторые черепа носят следы искусственной прижизненной деформации -"удлинение" головы (Власовский могильник, близ р. Ворона), что свидетельствует о социальной дифференциации населения. Большинство захоронений сопровождалось разнообразным инвентарем (оружие, украшения, керамика и т.п.). Специфической - ритуальной категорией керамического комплекса являются курильницы, найденные как на поселенческих, так и в погребальных памятниках. Они использовались в религиозно-обрядовых целях – т.н. «ведические» алтари древних ариев. Ранние курильницы имеют низкие крестовидные ножки, иногда, подквадратное основание. Более поздние - высокие, зачастую раздельные ножки. Наряду с курильницами в погребальном обряде использовались и "жаровни", представлявшие собой придонные и боковые части сосудов традиционных форм. Основные элементы орнамента: елочка (горизонтальная и вертикальная), треугольники и фестоны основанием вниз, горизонтальны линии, спирали, жемчужины.

В хозяйственной жизни населения среднедонской катакомбной культуры ведущие позиции занимали скотоводство и земледелие. Скотоводство было развито настолько, что практически вытеснило занятие охотой. Среди домашних животных доминировал крупный рогатый скот, кости которого значительно превосходят кости других животных. Далее следует мелкий рогатый скот и свинья, что свидетельствует об оседлом характере скотоводства, по крайней мере, на развитом этапе существования культуры. Обработка земли производилась каменными и костяными мотыгами. С земледелием связаны и уже упоминавшиеся находки серпов, обломков зернотерок и пестов от зернотерок. Социальная организация катакомбного общества представляла, очевидно, достаточно сложную структуру. В одном из могильников обнаружен, по всей видимости, скелет раба (военнопленного?), небрежно брошенный в ноги умершему. К категории престижных следует относить коллективные (двух-пяти умерших) погребения в парных катакомбах и захоронения сопровождавшиеся набором шило-нож, каменные булава, топор, два-три сосуда, костяки жертвенных животных (конь, баран, корова). Преобладающее число курганных погребений принадлежит мужчинам, что свидетельствует о патриархальной системе организации общества, связанной с ростом значения занятия скотоводством и усилением хозяйственной роли мужчины. Среди металлических изделий (из мышьяковистой кавказской бронзы) - втульчатые топоры, ножи, шилья, бусы, подвески, пустотелые серьги. Для украшений изредка применялось серебро, происходящее с Кавказа. Встречаются так же поделки из кости. В Первом Власовском могильнике в бассейне р. Ворона найдена "флейта Пана" - простейший музыкальный инструмент из восьми полых птичьих костей разной длины (Синюк А.Т., 1996). Как считается подобные инструменты являлись непременным атрибутом жреческого сословия.  Разнообразны и каменные изделия - сверленные шлифованные боевые топоры, терочники, булавы, кремневые наконечники стрел с выемкой в основании.

На рубеже первой-второй половины II тыс. до н.э. часть племен катакомбной культуры была ассимилирована абашевским населением, а другая - продвинулась в южные районы, где они приняли существенное участие в сложении культуры многоваликовой керамики.

Уход катакомбного населения сопровождался и усилением экспансии их северного соседа - племен доно-волжской абашевской культуры, составлявших вместе со средневолжской и уральской абашевскими культурами крупную культурно-историческую общность.

- ареал распространения доно-волжской абашевской культуры
- ареал распространения средневолжской абашевской культуры
- ареал распространения уральской абашевской культуры

Формирование абашевских племен происходило на рубеже первой и второй четверти II тыс. до н.э. в северной части лесостепной зоны. В их этногенезе приняли участие самые различные культурные образования. Особо стоит выделить вклад населения древнеямной культуры и культур шнуровой керамики. Нельзя не отметить и влияние оказанное катакомбной культурой на абашевскую, поскольку памятники обоих культурно-исторических образований не только частично совпадают, но на определенном этапе фиксируется их синхронность.

Древности доно-волжской абашевской культуры встречены на бытовых памятниках (поселения Шиловское, Масловское, Левобережное у плотины, Сокольское, Северовосточное, Волковское, Чижовское и др.) и среди курганных захоронений (могильники Подклетнинский, Сады, Введенский, Кондрашкинский, Староюрьевский, Власовский, Филатовский, Селезни 1 и 2, Хохольский, Тюнинский и др.). Особое место среди них занимают практически полностью исследованные Шиловское поселение и Подклетнинский могильник.

Поселения раннего периода доно-волжской абашевской культуры тяготеют к дюнному местоположению. Это небольшие поселки с единичными, малоуглубленными в материк, соединяющимися жилищами. Встречаются и наземные постройки. Поздние поселения занимают гораздо большую площадь и располагаются преимущественно на мысах надпойменных террас. Жилища однокамерные с прилегающей тамбурной частью. Кровля двухскатная, реже плоская. На ряде поселений найдены жертвенные места-святилища, представляющие собой округлые в плане, слегка углубленные в материк, подмазанные слоем глины площадки с навесом. В центре находились кострища. С поселений происходит большое количество керамики и орудий труда.

Для погребального обряда населения доно-волжской абашевской культуры характерны погребения в ямах подпрямоугольной, реже подквадратной формы. Зачастую, над могильными ямами сооружали деревянное перекрытие. Большинство умерших положено на спину с вытянутыми вдоль туловища руками и ориентированных на северо-восток. Изредка встречаются расчлененные с заведомо ритуальными целями костяки и трупосожжения. Вообще характерен культ огня – следы сожжения наземных конструкций, угли на дне могил и т.п. Специфическая черта погребального обряда культуры - помещение сосудов не только в могильные ямы, и на перекрытие могил или около них. Помимо сосудов, в качестве сопровождающего инвентаря в погребениях встречаются вещи из бронзы и кости.

Свидетельства металлургической производственной деятельности зафиксированы более чем на 24% поселений доно-волжской абашевской культуры. Число поселков со следами производственной деятельности находится в прямой зависимости от числа находящихся поблизости поселков. В целом ассортимент бронзовых изделий изготовляемых абашевскими мастерами гораздо более обширен по сравнению со многими другими смежными культурами эпохи бронзы. Особенно это касается оружия, представленного различными типами и вариантами ножей, кинжалов (с характерной особенностью - расковкой черенка в виде "змеиной головки"), топоров, копий. Появление такого рода вооружения увеличило военные возможности абашевского населения. Другие орудия труда (шилья, рыболовные крючки, долота) и украшения (браслеты, подвески в полтора оборота, ожерелья) встречаются значительно реже В хозяйственной жизни преобладало занятие пастушеским скотоводством. Остеологические данные (анализ костных останков) свидетельствуют о разведении крупного рогатого скота, число особей которого в большинстве случаев составляют более половины стада. Далее, уступая по численности, следуют свиньи, лошади и мелкий рогатый скот.

Развитие скотоводства обусловило использования скота в транспортных и военных целях, о чем свидетельствуют находки в погребениях дисковидных псалиев. Абашевские племена владели искусством конной езды, как верховой, так и в упряжке-колеснице. Археологические раскопки поселений и погребений дали уникальные результаты для оценки места и роли доно-волжской абашевской культуры в историческом процессе Восточной Европы. В первую очередь это выделяющиеся захоронения воинской аристократии, сопровождавшиеся бронзовым (копье, топор, ножи) и каменным (стрелы, булава) оружием, костяными деталями конской упряжи (псалии, пряжки), специальными костяными «лопаточками» - навершия тростей для погонки колесничной упряжки лошадей. Наряду с жертвенными захоронениями лошадей под насыпями курганов, все это позволяет утверждать, что к середине II тыс. до н.э. на среднедонских лесостепных просторах активно использовались боевые колесницы с запряженными в них лошадьми - возможно впервые в Восточной Европе! Они были не только средством передвижения, но и грозными боевыми машинами. Зная это, становится понятным, каким образом за относительно короткий исторический срок эти племена смогли освоить значительную территорию лесостепи от Урала до рек Сейма и Десны, группы абашевских памятников раскопаны также в Волго-Вятском районе и в Ярославском Поволжье. Отдельные  абашевские захоронения  известны в бассейне р. Вычегды (Архангельская обл), находки абашевского типа керамики и металлических вещей известны даже в Финляндии! На востоке абашевское население проникает в Зауралье, освоив местные месторождения меди. Все это говорит об особой мобильности племен абашевской культуры вследствие использования колесного транспорта и конской упряжи. Следует заметить, что в настоящее время создатели культуры Синташта-Аркаим рядом исследователей  все более связываются с мигрантами с территорий абашевской и катакомбной культур (имевших, как представляется этнически родственную связь). Именно отсюда они мигрировали в Иран и Индию.

Земледелие у абашевцев было менее развито. Тем не менее, данные споро-пыльцевого анализа свидетельствуют о культивировании таких культурных растений, как просо и пшеница. В виду скотоводческой направленности хозяйства населения абашевской культуры охота, рыбная ловля и собирательство занимали подчиненное значение.

В системе социальной стратификации абашевского общества археологические материалы указывают на существование профессионального воинского сословия, состоявшего из различных групп военных (воины-колесничие, возничие, пешие воины-лучники, лучники-всадники) и знати. Кроме того, существует предположение, что погребения с трупосожжениями принадлежат служителям культа. Основой общества, по-видимому, была большесемейная община. Однако фиксируется процесс утверждения позиций парной семьи.

Дальнейшая судьба абашевского населения связана со срубной культурной общностью, постепенно ассимилировавшей, поглотившей абашевцев, что прослежено по материалам раскопок Шиловского и Первого Масловского поселений на р.Воронеж (Пряхин А.Д., Халиков А.Х. 1987). Более того, трудами археологов вырисовывается картина, что абашевское население не просто поглощено срубным, но и участвовало в его формировании и становлении (Шарафутдинова Э.С., 1995). В 90-е гг. воронежскими археологами А.Д. Пряхиным и Ю.П. Матвеевым была предложена модель эволлюционного перерастания доно-волжской абашевской культуры в срубную культурно-историческую общность (Пряхин А.Д., Матвеев Ю.П.«Курганы эпохи бронзы Побитюжья», Воронеж, 1988). В настоящее время все более  вырисовывается картина культурно-исторической, общности ямной, катакомбной, абашевской, срубной, а также андроновской культур, различия между которыми определялись: фактором естественной исторической эволюции, внутреннего развития; широкой географией расселения; изменения в социально-идеологической системе племен данных культур. В основе такой культурной общности могла находиться этническая родственность племен создавших данные археологические культуры.

На рубеже средней и поздней бронзы наблюдается постепенная трансформация доно-волжской абашевской культуры в донскую лесостепную срубную, племена которой во второй половине II тыс. до н.э. заселяют практически всю территорию Центрального Черноземья. Число памятников этой культуры на сегодняшний день превышает 1000. Она, как и доно-волжская абашевская, входила в состав более крупного объединения - культурно-историческую общность.  Большая часть поселений донской лесостепной срубной культуры, изучавшихся археологическими раскопками, находится в нижнем течении р.Воронеж и среднем течении р.Битюг (Шиловское, у Вогрэсовской дамбы, Масловское, Боровское, Мосоловское, Тавровское, Садовое VI и др.). Поселения располагаются по берегам малых и больших рек, на расстоянии 0,5-1 км от воды. Различаются по площади, мощности культурного слоя. Для поселков характерны значительные по размерам однокамерные и реже двухкамерные жилища каркасно-столбовой конструкции, углубленные в грунт. Перекрытие двухскатное, опирающиеся на примыкающие к котловану постройки борта. Относительно многочисленны и наземные жилища. По своему функциональному назначению выделяются постройки производственного и иного хозяйственного предназначения. Хозяйственным и производственным комплексам, как правило, сопутствуют хозяйственные ямы.

Многочисленны и погребальные памятники. Раскопано более 600 захоронений донской лесостепной срубной культуры в одиночных курганах, курганных группах и могильниках (Сады, Березовском, Богучарском, Пасековском, Волотовском, Шишовском, Подгоренском, Губари и др.). Курганные группы состоят из небольшого числа насыпей. Погребения совершались в небольших прямоугольных или овальных ямах, нередко перекрытых деревянными плахами. Внутри них иногда помещали одно-двухвенцовую бревенчатую конструкцию, своего рода сруб. Большинство захоронений - одиночные. Погребальный обряд достаточно унифицированный: умершего клали скорченно на левом боку с расположением рук у лица. Инвентарь весьма немногочисленен и ограничивается одним или несколькими сосудами. Крайне редко в могильную яму помещали другие вещи.

В хозяйственной жизни, кроме хорошо развитой производственной деятельности, значительную роль играло скотоводство. Видовой состав стада свидетельствует о преобладании в нем крупного рогатого скота, лошади и свиньи. Очевидны тенденции к постепенному переходу к кочевому хозяйству. Поэтому не исключена гипотеза о появлении у срубных племен на позднем этапе их существования более подвижных групп населения.

Особый вопрос - происхождение и дальнейшая судьба срубного населения. Считается уже вполне доказанным, что срубные племена как и их непосредственные предшественники - носители доно-волжской абашевской культуры, принадлежали к иранской языковой группе. Именно в ее бытность, видимо, иранские гидронимы (названия водных объектов, в первую очередь - рек) распространились вплоть до Посемья. Формирование раннесрубных племен на основе древнеямных происходило, вероятно, на нижней Волге. Продвигаясь на север и запад они входили в контакт с местными племенами. В результате смешения местного и пришлого компонентов и образовался донской локальный вариант, относящийся к срубной общности. По предположению многих ученых в дальнейшем в конце II тыс. до н.э. отступившая на юг, в приазовско-причерноморские степи срубная общность дала начало сабатиновской, а затем и белозерской археологическим культурам, интерпретируемым, как упоминающиеся во многих античных письменных источниках и в библейских текстах киммерийцы (Лесков А.М., 1981).

С началом раннего железного века судьба населения Среднего Дона оказалась тесно связана с вторгнувшимися в YIII-YII вв. до н.э. в Причерноморские степи скифскими племенами.

Сами скифы, как показывают данные сравнительной антропологии, наиболее близки по строению черепа носителям срубной культуры эпохи бронзы и совершенно не схожи с саками Семиречья. Иначе говоря, ираноязычные предки скифов испокон веков жили в Волго-Донских и Предкавказских степях. Сами скифы, как бесспорно доказано современной наукой, относились к восточно-иранской языковой группе, выявлено уже свыше 200 словооснов скифского языка, позволяющие обсуждать даже особенности его фонетики, строя, семантики, связи с другими языками (Подгайный М.Н., 1996).

Яркие памятники скотоводческо-земледельческих племен появляются в рассматриваемом районе в скифскую эпоху. Из Среднего Поднепровья это население проникает в бассейн Сейма и Северского Донца, а затем и в Подонье. В Курской области, оставленные этим населением городища относят к сейминскому варианту лесостепной скифоидной культуры. В Среднем и Верхнем Подонье- это памятники среднедонской культуры скифского времени VI-IV вв. до н.э. Носители этой культуры сооружали хорошо укрепленные городища. Например, в окрестностях с. Волошино Острогожского района Воронежской области открыто шесть городищ среднедонской культуры. Самое крупное из них было расположено на высоком и длинном мысу правого берега лога и окружено двойными валами рвами, а также эскарпом (искуственная подрезка склона для придание ему крутизны). Площадь городища достигает 16 га. На Дону изучались также Архангельское, Большое Сторожевое, Семилукское городища, на р. Воронеж- I, II, III Чертовицкие городища, Пекшевское городище. Изучены линии укреплений, состоящие из нескольких валов и рвов. Распространен тип укреплений, основу которого составляли две параллельные деревянные стены, углубленные в канавки вдоль склона городищенской площадки. На городищах изучены наземные постройки подпрямоугольной формы с плетневым каркасом обмазанным глиной. Реже встречались жилища, стены которых были сооружены из вертикально поставленных бревен, укрепленных в канавках, и полуземлянки с плетневыми стенами, также обмазанные глиной. В качестве отопительного устройства использовались открытые очаги. Для варки мяса использовали бронзовые котлы на ножках. Основную массу находок на поселениях и городищах составляет глиняная посуда, изготовленная без гончарного круга. Это горшки для приготовления пищи и хранения зерна, муки, крупы. Столовая посуда представлена мисками и кувшинами. Встречаются и фрагменты античной греческой керамики, прежде всего амфор.

Очень выразительны курганные могильники знати, относящиеся также к среднедонской культуре: Дуровские курганы в Алексеевском районе Белгородской области, Мастюгинские курганы у с. Мастюгино Острогожского района Воронежской области, Частые курганы у г. Воронежа. Воинов и знать хоронили под курганами в грандиозных погребальных сооружениях в виде столбовых гробниц площадью от 12 до 49 кв.м. Встречаются также каркасно-столбовые склепы с дромосами, простые грунтовые могилы и редко- погребения в насыпи и на древнем горизонте. Не менее четверти среднедонских погребений содержали парные и коллективные захоронения. Погребенных хоронили вытянуто на спине, головой в юго-западный и северо-восточный сектора. В среднедонских курганах встречается и биритуализм (не менее 10% сожжений на месте).

О неординарном характере большинства среднедонских курганных погребений свидетельствует богатый и разнообразный инвентарь. В 75% погребальных комплексов встречены предметы вооружения (длинные мечи скифских, реже местных типов, наконечники копий и дротиков, их подтоки, бронзовые и железные наконечники стрел. В 20% погребений встречаются находки остатков защитного доспеха (пластинчатые панцири, греческие поножи). Почти в половине курганных погребений встречены различные детали снаряжения коня. Особенно выделяются изделия в зверином стиле. Это особая художественная манера изготовления украшений одежды, оружия, конских уздечек, предметов туалета и культа в виде фигур различных зверей: львов, пантер, оленей, лосей, волков, медведей, кабанов, зайцев, собак, баранов, хищных птиц и т.д.

В конце IV - начале III вв. до н.э. жизнь замирает на большинстве среднедонских городищ, прекращают использоваться курганные некрополи. Исследователи связывают это обстоятельство с продвижением в донскую степь и лесостепь нового этноса – сарматов, говоривших на иранском (арийском) наречии. Часть среднедонских жителей, видимо, погибла, а уцелевшее население ушло на север, в глубинные районы Верхнего Дона и Воронежа.

В III-II вв. до н.э. начинается активное проникновение сарматов с основной территории их обитания в Урало-Донских степях на запад за Танаис, принципиально изменившее этнополитическую и культурную ситуацию на юге Восточной Европы. Его конечным результатом было образование Европейской Сарматии. Сарматская эпоха II в. до н.э.- III в н.э. характеризовалась значительным повышением температуры воздуха и понижением влажности, что привело к появлению обширных остепненных пространств в лесостепи. Следствием этих климатических изменений явилось проникновение на Средний и Верхний Дон различных групп кочевников-сарматов. Ни в одну эпоху курганные могильники в Подонье не распространялись так далеко на север, как в сарматское время. С I в. н.э. сарматские курганы появляются в низовьях р. Воронеж, а во II в.- в глубинных лесостепных районах Липецкой и Тульской областей. На территории Среднего и Верхнего Подонья в лесостепной зоне известно более 30 погребальных памятников, содержащих около 200 погребений.

Особенностью инвентаря сарматских погребений является наличие в них вещей, изготовленных за тысячи километров от территории Подонья. В качестве примера приведем захоронение в курганном могильнике у с. Третьяки Борисоглебского района Воронежской области. В женском погребении кургана 16 в большой квадратной могиле найден бронзовый сарматский котел, китайское зеркало эпохи Хань, римский бронзовый ковш, краснолаковый античный кувшин, деревянный сосуд с золотой обивкой венчика, золотые нашивные бляшки и другие вещи.

Состав тризн и напутственной пищи указывает на преимущественно коневодческий характер их скотоводства. Возможно, что сарматы центральных районов донской лесостепи были известны Клавдию Птолемею под названием "сарматы-гиппофаги" (конееды).

В позднесарматскую эпоху продолжались периодические инфильтрации групп кочевников вглубь лесостепи. В результате тесных контактов сарматов с автохтонным населением на Верхнем Дону начало формироваться новое этно-политическое образование, ярко представленное материалами Ново-Никольского могильника на севере Липецкой области. Для него характерно явление слитности пришлой сарматской и местной культур. По преимуществу сарматским был погребальный инвентарь. Вместе с тем отсутствуют или очень слабо представлены некоторые специфические черты позднесарматского комплекса (курильницы, зеркала, мел), при наличии ряда признаков, не характерных для сарматов (биритуализм, внутримогильные деревянные конструкции). Последние находят аналогии в среднедонской культуре скифского времени.

К середине III в. н.э. могильники лесостепных скотоводов оказались заброшенными. Возможно, это было обусловлено климатическими изменениями: заканчивается сухой период, усиливается влажность, расширяется площадь лесов. В III-IV вв. на территории Курской и Белгородской областей распространяются памятники черняховской и киевской культур. Элементы этих культур выделяются на ряде поселений и городищ III - V вв. на Верхнем Дону. Дальнейшие исследования позволят конкретизировать этническую принадлежность населения, оставившего эти памятники.

 

Население Среднего Подонья: этнический состав. Данные лингвистики и мифологии.

На основании рассмотренных археологических данных можно говорить о непрерывной культурно-исторической традиции в степной и лесостепной зоне Восточной Европы (в т.ч. территории Среднего Подонья) в эпоху бронзы и раннего железного века (III-I тыс. до н.э.), которую в последнее время исследователи уверенно связывают с индоиранцами (индоариями).

В пользу восточноевропейской прародины индоариев говорит поддержанная и развитая выдающимся советским лингвистом О. Н. Трубачевым гипотеза о том, что известные по древнегреческим источникам, древние причерноморские племена меотов: синдов, агров, керкетов, дандариев, тавров - есть реликт индийских племен, оставшийся в Восточной Европе, после того, как большая часть индоариев покинула свою родину и двинулась в Переднюю Азию и на индийский субконтинент. О.Н.Трубачев выявил около 150 индоиранских топонимов в Крымской области и Приазовье. (Трубачев О.Н. «Лингвистическая периферия древнейшего славянства. Индоарийцы в Северном Причерноморье» //Вопросы языкознания.№6,1977)

Мифологические соответствия есть как в погребальных обрядах древнейших курганов, так и в топонимах - именах арийских богов Причерноморья. Известны арийские топонимы: Састр («божественный свод», Крым), горы Митры (Приазовье), горы Магадавы («Великой Девы»), и Бутаната («Владыки духов») в Нижнем Поднепровье. Кроме того, находят языковые параллели: Чонгарский п-ов (Приазовье) и арийское племя чангар в Индии, Очаков – «акши-ак» (санскрит. –«имеющий глаза»), река Кубань (Россия) - Кабул (Афганистан) - Кубха (Индия). Благодаря археологическим раскопкам курганных могильников реконструируемые погребальные обряды засвидетельствовали  известные из «Ригведы» культы Индры и Вишну, Агни и Варуны, Праджапати-Брахмы. Ашвинов, Адитьев, близнецов Ямы и Ями, культ Мирового Яйца ведийской традиции, культ Мирового Духа - Пуруши, творца вселенной - начиная с курганов древнеямной культуры III тыс. до н.э. (Шилов ЮА. Космические тайны курганов М.,1992; он же, Прародина ариев, Киев, 1995; он же Праистория Руси. Екатеринбург: М., 1999). Эти божества, присутствующие в индуизме, «предоставляют ценную возможность датировать начало индуистических верований временем обитания индоариев в Северном Причерноморье»  (Трубачев О.Н. Indoarica в Северном Причерноморье. Источники. Интерпретация. Реконструкция//«Вопросы языкознания». -М.,1981,2.). Имеются также многочисленные находки курильниц - ведийских алтарей, созданных в соответствии с предписаниями «Брахман» в курганах катакомбной культуры и киммерийцев Причерноморья (а позднее у сарматов).

На основании данных мифологии и топонимики, установлен факт переноса ариями  географических названий со своей северной прародины («Ариана Вэйджа» - арийский простор) на свою историческую родину Индостан. Ведийская мифология говорит о существовании основных арийских племен в стране блаженных под Полярной звездой. Великая мифологическая река древних ариев – мировая река Ра, Раса («Ригведа), Рангха («Авеста») идентифицируется рядом исследователей с Волгой (Абаев, 1972). После прихода Ариев в Индию – название было перенесено на Ганг (Ганга). Река Дон в ряде античных текстов называется Синдом, а в районе соврем. Анапы (Синдская Гавань) жило племя синдов. Точно такое же название получила затем река в Индостане.

Лингвистами замечено, что у индоиранцев имеется масса слов, связанных со степью, животным и растительным миром степи и лесостепи. Следовательно, можно предполагать, что родина их – степная зона. Это подтверждается данными языка о характере хозяйственной деятельности индоиранцев, материалами двух древнейших письменных источников — «Ригведы» индийцев и «Авесты» иранцев.

В пользу Восточноевропейской прародины древних ариев говорят и многочисленные т.н. «арктические явления» в мифологии «Ригведы», «Махабхараты» и «Авесты». Данная проблематика (впервые наиболее полно была озвучена в исследовании индийского ученого-брахмана Тилака Б.Г. «Арктическая родина в Ведах», изданного в 1903 г.), широко и довольно успешно освещена в недавних работах известного индолога Гусевой Н.Р. (Гусева Н.Р. Славяне и Арьи. Путь богов и слов.М.,2002; Она же, Индия в зеркале веков.М.,2002). Гусева Н.Р. располагает прародину ариев на северорусских территориях Вологодчины и Архангельской области (где находится большое количество топонимов и гидронимов, имеющие параллели в санскрите – языке древних ариев), откуда, по мнению исследовательницы арии сначала переселились в Причерноморские степи, а затем мигрировали в Индию и Иран. Вспомним в связи с этим находки абашевских памятников на территории Волго-Вятского междуречья, Архангельской области и в Финляндии, что может отражать активные контакты индоиранских племен с северными народами, откуда и могли возникнуть т.н. «арктические явления» в «Ведах».

Арии, придя на индийский субконтинент, утратили многие черты своей материальной культуры, но донесли до нас свой язык и культуру духовную. В своих «Ведах» и самой древней из них - «Ригведе» - они сохранили воспоминания о своей прародине, они-то и дают основания многим исследователям (Смирнов К.Ф. Кузьмина Е.Е Происхождение индоиранцев в свете новейших археологических открытй. М., 1977; Кузьмина Е.Е. Откуда пришли индоарии?М.,1994;) локализовать родину индоиранцев в южнорусских степях. Веды и древнейшая часть «Авесты» хранят воспоминания о скотоводческом по преимуществу хозяйстве индоиранских народов. Причем индийские и иранские термины очень близки (родственны) друг к другу. Возникновение коневодства по данным археологии относится к племенам степного и лесостепного пояса Евразии в эпоху бронзы. До ариев ни одна цивилизация не знала коня. Находки колесниц с конской упряжью в погребениях культур «степной бронзы» также соответствует данным письменных источников и мифологии – именно ариям принадлежит изобретение легкой двухколесной боевой колесницы с конской упряжкой. Совпадение данных истории, археологии, мифологии, лингвистики, топонимики позволяет утверждать, что, начиная с III тысячелетия до н. э. рядом с другими индоевропейскими народами в степной и лесостепной зоне Евразии жили арии (индоиранцы), которые вели пастушеское скотоводческое хозяйство с дополняющим его земледелием. Археологически это совпадает с культурами южнорусских степей (ямная, катакомбная, абашевская, срубная, а также андроновская в Зауралье и Северном Казахстане), где есть все те же показатели, о которых говорят мифология и лингвистические данные индоиранцев.

Рассматривая ареал распространения памятников разных культур эпохи бронзы в бассейне Среднего Дона, можно отметить  совпадение  географического месторасположения поселений и особенно курганных могильников. В связи с темой данного исследования, обратим внимание, что практически все течение реки Воронеж, а также нижнее течение р.Ворона на протяжении эпохи бронзового века II тыс.до н.э. были плотно освоены пастушеско-скотоводческими племенами, как теперь предполагается индоиранской языковой группы. По течению р. Воронеж это такие археологические комплексы как могильники ур.Частые Курганы, Филатовский, Старо-Юрьевский, Подклетнинский, Новоусманский, поселения Шиловское, Университетское, Масловское, Тавровское,  Чижовское и др. (см. карты). Исходя из аккумулирования научных данных, можно достаточно уверенно полагать, что именно индоиранские племена (арии) эпохи бронзы дали соответствующие названия рекам Воронеж и Ворона. На основании данных истории и мифологии известно об особой роли воды, водных источников, дождя в религии древних ариев. В сборнике древнеарийских гимнов «Ригведе», а также в великом древнеиндийском эпосе «Махабхарата», той ее части, которая известна как "Хождение по криницам", дано описание более 200 священных водоемов древнеарийской земли Бхараты в бассейнах Ганги и Ямуны. Изложение событий в «Махабхарате» относится к временам доиндийской прародины ариев. Известно, что вода и все водные источники (ручьи, родники, реки, озера, моря) обожествлялись древними ариями, посвящались богам и зачастую назывались их именами. Упоминается там и «криница» (река) Варуна, посвященная верховному божеству древних ариев - Варуне.  Сопоставительный анализ, проведенный недавно кандидатом исторических наук С.В. Жарниковой  показывает множество поразительных совпадений названий рек в бассейне Оки и Дона и имен священных водных источников страны древних ариев «Бхараты», «Арьяна Вэйджа» («арийский простор»), перечисленных в «Махабхарате»  (Гусева Н.Р., Жарникова С.В. Опыт расшифровки через санскрит названий водоемов русского Севера // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.11480, 06.09.2004;  А. Виноградов С. Жарникова, «Восточная Европа как прародина индоевропейцев»). В описании криниц пятитысячелетней давности говорится о реке Пандье, текущей недалеко от Варуны, притока Синдху (Дона). Как замечено С.В. Жарниковой - река Панда и сегодня впадает в крупнейший приток Дона - реку Ворону. По данным «Махабхараты» в стране древних ариев существовал священный город Варанаси - центр учености и столица царства Каши, то есть "сияющего". Как утверждает древний эпос, Варанаси (современный город Бенарес в Индии на р. Варане (Варуне))  был основан в глубочайшей древности, при внуке прапредка людей Ману, спасшегося от потопа. Само название города Варанаси произошло, по мнению исследовательницы, или от наименования рек Вараны и Аси, на которых и стоял этот город, или возможно, что оно происходит и от сочетания "вара-нас", что означает "круг (крепость) наш". С.В.Жарникова связывает происхождение названия г.Воронеж с древнеарийским Варанаси. Так, в «Махабхарате» указывается на существование в районе Варанаси ряд географических объектов, отсутствующих в Индии. Помимо реки Вараны («Великой Вороны» русских источников 14-15 вв.) возле Варанаси текли реки Аси, Кавери, Дева. У самого Воронежа и сейчас текут реки Усмань, Каверье, Девица. Недалеко от Варанаси находились водоем Вай-дурья ("дурья" - гора) и горы Дева-сабха ("сабха" - сопка). В Воронежской и Липецкой областях течет река Байгора, а холмы южнее Воронежа, у рек Сосны и Дона зовутся Дивногорье (Дивогорье – «божественные горы»).

Из религиозных древнеиндийских текстов известно, что Варуна (его имя образовано от санскрит. «-вар-» (вода), и означало дословно «водяной бог») – верховное божество ведических ариев, главный из адитьев, владыка небесного и земного океана, бог истины и справедливости, мирового закона. В древности Варуна почитался как бог - повелитель всех мировых вод. Наряду с Индрой являлся одним из величайших из богов древнеиндийского пантеона - только к ним двоим применяли слово «вседержитель». Варуна  правит людьми и богами, наставляет богов, и они подчиняются ему. Варуна - творец и держатель мира, он заполняет воздух, расширяет землю, освещает мир, движет солнце, ему подвластны небо и земля. Он проливает дожди, прокладывает путь  водным потокам, наполняет море водой, повелевает течением рек. Семь рек являются его сестрами. Людям он не столько дарует блага, сколько охраняет их от зла, выступая против несправедливости, болезни, колдовства, смерти, карает виновных и отпускает грехи (Мифология. Большой энцклопедический словарь, М.,1998, с. 115-116).

Вот как описывается значение Варуны в текстах «Ригведы»: он «тот, который заставляет солнце сиять в небесах; ветры дуют только тогда, когда он дышит; он прокладывает русла рек, которые текут по его повелению, и создает морские глубины; его требования бесспорны и неопровержимы; благодаря ему луна в сиянии проходит по ночному небу и на нем появляются звезды, пропадающие днем; ему известны направления полета птиц в небе, дороги странствующего повсюду ветра, курсы кораблей в океане, открыты тайны всех вещей и событий — происшедших, происходящих и тех, которые должны произойти; он свидетельствует о людских правде и лжи». Принимая во внимание, какое огромное значение имел культ воды у древних ариев, неудивительно, что Варуна играл  такую огромную роль в их религиозных воззрениях. Поэтому можно не удивляться, что его именем назывались реки, ему посвящались водные источники, широко был распространен культ ему. (Махабхарата. Выпуск YI:Лесная (Хождение по криницам).

В связи с главенствующей ролью Варуны (наравне с Индрой) в религиозном культе древних ариев, нельзя обойти вниманием недавние материалы  раскопок Власовского могильника, расположенного на левом берегу р. Ворона близ с. Власовка Грибановского р-она Воронежской области. Основная часть погребений принадлежит племенам древнеямной и катакомбной культур, но есть и несколько абашевских погребений. Особый характер могильника отмечен такими признаками как одновременными коллективными захоронениями, находки музыкальных инструментов т.н. «флейт Пана» - признак служителей культа, наличие курильниц – алтарей, жертвоприношений голов животных, что подчеркивает высокий социальный статус  захороненных. Заметим, что по мифологии древних ариев сословие брахманов (жрецов) порождено из головы бога Пуруши. Кроме того, значительное количество захороненных имело  черепа с прижизненной искусственной деформацией (высокий социальный ранг), имеются расчлененные захоронения, все захоронения сопровождались посыпкой охрой разных оттенков и бараньими астрагалами. И, наконец, наличие скопления зольных пятен на площади могильника – остатки ритуальных костров индоариев, поклонявшихся, как известно богу огня Агни. В целом облик погребений Власовского могильника позволяет характеризовать сам памятник как место захоронений  привилегированной группы общества – сословия жрецов. Вероятно, что данное место было священным для населявших его племен, а поблизости могло находиться культовое сооружение, где приносились жертвы богам. Возможно, не случайно протекающая  поблизости река имеет название Богана (санскритск. «бхага» - бог).

Принимая во внимание культовое значение реки Ворона (Варуна!) в среде древних ариев (населения ямной, катакомбной, абашевской и срубной культур) можно предполагать, что захороненные во Власовском могильнике жрецы, исполняли обряды поклонения верховному божеству реки и всех мировых вод - Варуне.

В связи с этнической интерпретацией населения Среднего Подонья в эпоху бронзы, чрезвычайно интересны находки на Павловском могильнике жертвенных сооружений катакомбного времени. В больших ямах сохранились остатки жертвоприношений различных животных: коня, крупного и мелкого рогатого скота, а также черепахи, а в двух случаях – расчлененные на части костяки молодых женщин и фрагменты черепов младенцев еще утробного возраста (Синюк А.Т. Курганы эпохи бронзы Среднего Дона. Воронеж, 1983).Наблюдается поразительное сходство павловских жертвоприношений с ритуалами древних ариев, что нашло отражение в  древнеиндийских письменных источниках. Брахманские предписания определяли важность жертвенных объектов, выстраивая по ранжиру: человека, коня, быка, барана, козла, а затем и черепаху. В древней Индии существовал обряд пурушамедха, предполагавший человеческое жертвоприношение, главным образом девушки, с целью вызвать плодородие. В Павловских жертвоприношениях символика плодородия выражена наиболее ярко: обе молодые женщины, принесенные в жертву, готовились стать матерями. При этом жертвы были расчленены на три части: голова покоилась на туловище (с руками), а ноги, отчлененные в бедрах, лежали в стороне. В Павловских погребениях засвидетельствован также известный по древнеиндийским письменным источникам обряд жертвоприношения коня ашвамедха – расчленение коня на три части (голова, передние ноги и шкура), посвященный богу солнца и неба с целью вызвать плодородие сил природы.

В «Пурушасукте», известном гимне «Ригведы», говорится:

Когда Пурушу расчленили,

На сколько частей разделили его?

Что его рот, что руки,

Что бедра, что ноги называется?

Его рот стал брахманом,

Его руки сделались раджанья,

Его бедра стали вайшья,

Из ног родился шудра.

Такое членение отражало оформление трех сословных групп в древнеарийском обществе: жрецы-брахманы, воины-кшатрии, вайшьи – общинники,  четвертая группа – шудры, является поздним порождением, чисто индийским. (Бонгард-Левин Г.М., Герасимов Н.Н. Мудрецы и философы древней Индии. М., 1975).

Данные раскопок Власовского и Павловского могильников, Кондрашкинского, Староюрьевского и Филатовского курганов и ряда других археологических комплексов бронзового века на территории Среднего Подонья показывают, что в среде местных скотоводческих племен уже во II тыс. до н.э. существовала социальная стратификация: жрецы, воины, общинники (о чем свидетельствуют признаки: флейты Пана, деформация черепов,  расчленение костяков людей и лошадей, парные захоронения, оружие - булавы, ножи, наконечники копий, стрел, лопатки- навершия тростей для погонки колесничной упряжки лошадей).

В последние десятилетия на территории от реки Дон и по ареалу Волго-Уральской лесостепи были открыты и исследованы уникальные могильники, в которых ученые увидели многочисленные ритуалы, вполне сопоставимые с описанными в Ригведе и Авесте. Эти могильники тянутся цепочкой от территории Казахстана до Дона по линии лесостепь-степь. В лесостепном Поволжье это Потаповский могильник на реке Сок и Утевский на реке Самаре, в Зауралье - могильник Синташта, на Дону - Власовский и Филатовский могильники, Павловский могильник.

Исследователи Е. Кузьмина и К. Смирнов делают вывод, что сложение андроновской культуры (Южн. Зауралье) было связано с миграцией из южнорусских степей, районов Днепра, Дона, Нижней Волги, миграцией, которая распространилась на восток, на огромную территорию вплоть до Западной Сибири. По их мнению, данные лингвистики и археологии о родине индоиранцев в Восточной Европе на сей раз очень удачно удалось свести воедино.

Комплект вооружения арийского воина, описанный в ведийской литературе и в текстах из Нузи, соответствует тому, который представлен в погребениях воинов-колесничих Подонья и Поволжья на памятниках потаповского типа и на Урале в Синташте и петровских могильниках. В курганах в Синташте (близ Аркаима) найдены бронзовые топоры, копья, ножи-кинжалы, тесла, крюки, наборы бронзовых и каменных стрел, каменные булавы и абразивные материалы для заточки оружия, однолезвийные ножи-скобели, которые могли быть скребницами для чистки лошадей и орудием для изготовления колес, как тесла и долота, а также украшения, костяные навершия и псалии; в погребении 4 кургана 6 Утевка IV обнаружены копье, тесло, кинжал, каменные стрелы, костяное навершие и псалии, а в погребении 6 — кинжал, тесло, долото, шилья, нож-скобель, каменные стрелы и псалии, в Кондрашкинском кургане — топор, копье, нож-кинжал, тесло, каменные стрелы, костяные псалии и пряжки, во Власьевском — кинжал, булава, костяное навершие и пряжка. Вместе с воинами захоронены колесницы и пара (иногда — больше) запряжных коней. Эти данные подкрепляют гипотезу об индоиранской принадлежности андроновских племен, этнически родственных катакомбным, абашевским и срубным племенам.

Таким образом, данные истории, археологии, мифологи, лингвистики, топонимики достаточно убедительно свидетельствуют о том, что на протяжении эпохи бронзы, а также раннего железного века территория Среднего Подонья была населена этнически родственными племенами говоривших на иранских (арийских) наречиях и поклонявшихся схожим божествам.

На основании приведенных данных, можно с достаточной степенью уверенности утверждать, что происхождение слова «Воронеж» произошло скорее всего от названия арийского бога всех мировых вод Варуны и связано с индоиранским (арийским) населением территории Среднего Дона в эпоху бронзы (III-I тыс. до н.э.). Более того, можно рассматривать территорию воронежского края как один из ареалов формирования и зоны дальнейшей миграции индоариев (прародины) по обширным пространствам Евразии. Дальнейшие волны переселений народов связаны уже  с приходом на территорию Среднего Дона и Воронежа славянских племен и новых волн кочевников (тюрки). Старые арийские названия местностей постепенно видоизменялись под языки новых пришельцев, первоначальный смысл терялся в глубине веков. Но многое сохранилось, учитывая  к тому же близкородственную связь славянских и арийских народов, имеющих общее происхождение, уходящее своими корнями в эпоху неолита.  Дальнейшие археологические и топонимические исследования  должны принести новые открытия и дополнить наши знания о своем прошлом.

Радимир, Юрий Струков , г. Воронеж

 

Деятельность Товарная лавка Книги Картинки Хранилище Туризм Видео Карта


-->
Яндекс.Метрика